двоое и прямиком, через чужие сады и заборы, помчался к алькальду. Он успел прибежать раньше крестьянок и чисто-, ( рдечно рассказал судье все, как было.
Алькальд выслушал крестьянина и, подумав, сказал:
- Помочь тебе не легко, потому что никто не может доказать, что ты действительно предупреждал этих женщин криком, и я могу посоветовать тебе только одно: что бы ни говорили тебе, в чем бы ни обвиняли - молчи. Если даже я сам стану несправедливо винить тебя - тоже молчи. Даже если я прикажу отвести тебя в тюрьму - не говори ни слова. Я хочу, чтобы эти женщины приняли тебя за глухонемого. В этом одном твое спасение.
Так сказал алькальд. Он вызвал двух стражников-альгва-силов и приказал отвести крестьянина в подвал, где ожидали суда провинившиеся.
Он сделал это как раз вовремя, потому что тотчас же в дом ворвались разгневанные женщины. Они закричали наперебой, что два осла сбили их с ног, порвали платья и потоптали нарядные кружевные накидки. А третий осел даже не потрудился предупредить их криком; он нарушил приказ алькальда и должен купить им новые мантильи.
Алькальд ударил в ладоши, и альгвасилы ввели печального Санчо.
- Крестьянин Санчо, разве ты не знаешь моего строгогоприказа? Почему ты не кричал: "Посторонись с дороги", когда гнал своих ослов через селение? - строго

спросил алькальд.
Но Санчо не вымолвил в ответ ни слова - он молчал. Тогда алькальд рассердился. Он закричал:
- Отвечай же!
Но крестьянин продолжал молчать. Алькальд пригрозил:
- Если ты будешь насмехаться надо мной, я отправлю
тебя в тюрьму!
Но и на эти грозные слова крестьянин ничего не ответил.
Тогда алькальд взял лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу, будто бы собираясь писать приговор, но, подумав, отложил бумагу в сторону. Пожав плечами, он сказал жалобщицам:
- Почтенные женщины, мне кажется, что я не могу судить этого человека. Вы видите - он глухонемой и за поступки свои не отвечает.
Такое решение очень не понравилось крестьянкам. Они поняли, что не получат с "глухонемого" ни песеты за свои порванные мантильи, и закричали разом:
- Это он-то глухонемой? Да этот плут просто смеется
над вами, ваша милость! Небось у него хватило глотки, чтобы орать на всю улицу: "Посторонись с дороги! Посторонисьс дороги!", и он кричал так громко, что дай бог всякому!
Тогда Алькальд рассмеялся и сказал:
- Ступайте-ка по домам, красавицы. Вы поняли, что вы
только что мне сказали? Вы показали сами, что Санчо вы